День 4

Иван Соколов-Микитов
Весна

Торжественно-тихо в лесу. Недвижно возносятся в небо деревья. Лиловые тени лежат на сугробах. По светло-голубому, уже весеннему небу плывут и плывут легкие облака. Под темными елями ноздреватый снег.

Мартовский воздух прозрачен и чист. Чуть пахнет смолою, багульником, сосновой хвоей. Вот, прогретая лучами мартовского солнца, сама собою свалилась с макушки дерева, рассыпалась снежной пылью тяжелая белая шапка. И долго колышется зеленая ветка, освобожденная от зимних оков. Стайка клестов-еловиков широким красно-брусничным ожерельем рассыпалась по увешанным шишками вершинам елей. Лишь немногие знают, что эти веселые общительные птички всю зиму проводят в хвойных лесах. В самую лютую стужу они искусно устраивают в густых сучьях теплые гнезда, выводят и выкармливают птенцов. Опершись на лыжные палки, долго любуешься, как шустрые птички своими кривыми клювами теребят шишки, выбирая из них семена, как, кружась в воздухе, тихо сыплются на снег шелушинки.

Освещенные лучами солнца, высятся бронзовые стволы сосен, в самое небо вознося свои раскидистые вершины. В тончайшее кружево сплелись зеленоватые ветки голых осин. Жесткие вечнозеленые ветки багульника показались из распавшегося сугроба у пригретого мартовским солнцем пня.

Празднично, чисто в освещенном весенним солнцем лесу. Яркие пятна света лежат на ветках, на стволах деревьев, на слежавшихся плотных сугробах. Нежданно-негаданно, почти из-под самых ног, в алмазной снежной пыли начинают вырываться из лунок тетерева. Все утро кормились они на развесистых усыпанных почками березах, а потом, падая с берез, зарылись в снег, в глубокие лунки. Один за другим вылетают краснобровые косачи, желтовато-серые самки-тетерки. Остановишься, любуясь дивным зрелищем. В ясные дни по утрам уже можно услышать первое весеннее бормотание токуюших косачей. В морозном воздухе далеко слышны их глухие голоса. Но еще нескоро начнется настоящий весенний ток. Это лишь пробуют силы, точат оружие закованные в черные латы краснобровые бойцы.


На глухих сосновых болотах готовятся к весеннему току глухари-мошники. В глубоком снегу в осиновых и сосновых зарослях держатся лоси. Трудно увидеть чуткого лося, но нередко бывает и так: спасаясь от злых браконьеров, лоси выходят к людным дорогам, на окраины селений и городов.

Сказочным кажется ночной лес. Иные, ночные, слышатся звуки и голоса. Вот гугукнула, пролетая, сова, далеко-далеко отозвались ей другие невидимки-совы. Пискнув тихонько, лесная мышь пробежала по снегу, скрылась под пнем в сугробе. Опушкою леса пробежала осторожная лисица. В светлые лунные ночи выходят на поля жировать русаки. Еще спят в своих теплых норах, в берлогах барсуки и медведи. Но в ясные мартовские дни все чаше просыпается медведь. Подрастают в берлогах родившиеся зимою медвежата.

Скоро, скоро начнется настоящая, бурная весна. Оживший лес наполнится голосами. Зазвенят под снегом студеные ручейки, надуются, распушатся душистые почки.

А где-то на далеком юге уже цветут сады, давно начался сев. Многотысячная армия пролетных птиц готовится в дорогу. Из далекой Африки, с южных берегов Каспия отправляются птицы в далекий путь. Первыми прилетают близкие гости — грачи. Важные, черные, ходят они по дорогам. Шумно вьют на высоких деревьях свои лохматые гнезда, наполняя гамом окрестности. За грачами скоро прилетят скворцы, покажутся на весенних проталинах первые жаворонки.